«Это просто мафия»: что не так с работой Казахфильма

Сейчас бывшего директора студии Бахыта Каирбекова пытаются привлечь по уголовному делу экс-министра культуры Арыстанбека Мухамедиулы за продажу декораций к фильму «Кочевники». Напомним, чиновника в июне 2023 года осудили на восемь лет, а трех других подельников обвиняли в сговоре и хищении 221 миллиона тенге, выделенных на проведение международной выставки, где главным экспонатом должен был стать «Золотой человек». Однако Дмитрий Шишкин убежден, что интеллигентный и скромно живущий Каирбеков к этой истории не причастен.

А в чем дело?  

Как отметил Шишкин, сейчас Государственный центр поддержки национального кино (ГЦПНК) — центр финансирования, который был в Казахфильме и получал целевые транши из Министерства культуры РК, хотят упразднить. Минкульт собирается вернуть схему распределения средств для съемки кино снова через Казахфильм.

Люди просто не понимают о чем речь, потому что думают о возрождении киностудии. Речи о возрождении Казахфильма, как киностудии, практически не идет, потому что киностудией он не является, а является именно центром по распределению средств. Сам Казахфильм кино не снимает, снимают различные продюсерские компании, которые заключают с киностудией договор. Фактически Казахфильм — просто финансовая прослойка между Министерством культуры и непосредственными исполнителями этого госзаказа. Это просто бюрократическая структура, у которой на балансе хозяйственный комплекс Казахфильма, даже земля в аренде и принадлежит государству, — поясняет Шишкин.

До создания ГЦПНК выделяемые Министерством культуры РК средства на съемку фильмов распределялись через Казахфильм: на счета киностудии поступали деньги, далее совет экспертов одобрял или нет те или иные проекты и в случае одобрения средства на съемку выделялись траншами. Каждый фильм проходил четыре этапа: предподготовительный, подготовительный, съемочный и этап постпродакшн.

Выделяются деньги на первый этап, по нему отчитываются, потом на второй этап и так далее. Но даже честно работать с государственными деньгами проблематично, потому что эти деньги всегда выделялись не вовремя. Нужно оплачивать декорации, зарплату актерам, а у них денег на счету нет, поэтому приходилось у кого-то занимать, потом ждать государственных денег, — поясняет Шишкин.

То есть в случае одобрения съемки какого-либо кино Казахфильм переводил деньги частным компаниям и, по словам спикера, у каждого режиссера и продюсера они свои. При этом студия получала свою маржу и на эти деньги содержала комплекс.

Это дорого, там куча зданий, которые нужно отапливать, много ненужной аппаратуры, например, какой-то прогрессивный комплекс по проявке пленки, который купили ровно тогда, когда весь мир кино перешел на цифру. Выбросить жалко, да и уголовка светит за растрату госсредств, а нести тяжело, — рассказывает бывший пиар-директор студии.

Поэтому все эти истории с хищениями государственных средств, выявленных при съемке  в нескольких разных кинокартинах, весьма неудивительные на взгляд бывшего сотрудника киностудии.

Потому что сама структура выделения средств достаточно непрозрачная, например, с расходами на декорации, костюмы. Нет какой-то рыночной цены, там есть две-три компании, которые между собой как бы конкурируют, но часто получается так, что владельцы компаний друг друга знают, и вполне допускается риск ценового сговора, — поясняет Шишкин.

По словам спикера, оборудование в Казахфильме тоже практически не используется. Студии, снимающие кино, сами берут его в аренду либо приобретают свое. В самом Казахфильме работают достаточно мало сотрудников: руководство студии, охранники, сотрудники центров проявки и хранения пленок. Съемочные павильоны сдаются в аренду для съемок и для проведения различных мероприятий. А зал озвучки и комплекс по проявке пленки стали ненужными в век компьютерных технологий.

В общем киностудии Казахфильм нет. Есть вывеска, здания, масса устаревшего оборудования, хранилище старых пленок — единственное, что ценно в этом комплексе, и есть арендованная у государства земля, на которую все время покушаются то олигархи  — Тимур Кулибаев в свое время предлагал построить новую студию за городом, а землю отдать его структурам, то акимы вроде Бауыржана Байбека, который пытался «отжать» часть под некий «этноаул». Когда я работал на студии, мы вели долгую неравную битву и, на удивление, выиграли. На земле, которую пытался отжать Байбек, Сатаева уговорили построить декорации к фильму «Томирис» — мол, вот, смотрите, землю используем, — говорит Шишкин.

 Виноваты агашки

Он считает, что создание ГЦПНК – было проектом Мухамедиулы, целью которого было контролировать финансовые потоки. Но ни с принятием закона, ни с созданием центра или его ликвидацией и возвратом потоков на Казахфильм, по мнению Шишкина, не изменится ничего.

Потому что основная проблема – это агашки, которые либо состоят в экспертном совете, либо получают контракты на съемку фильмов, потом деньги пропадают, а они друг друга обвиняют во взятках, откатах. Эти скандалы были до Мухамедиулы и после. Все эти агашки — заслуженные когда-то артисты, которые не имеют никаких компетенций в продюсировании и режиссуре, но имеют веское слово, потому что «торгуют лицом» — узнаваемы и почитаемы. Абсолютно все идеи и реформы разбиваются об этих агашек, которые имеют подход к любым людям, принимающим решения. Все это «киносообщество» — это реальный серпентарий. Ты можешь днем встретить в холле Казахфильма двух продюсеров или режиссеров, вы все весело пообщаетесь, пожмете руки, а вечером ты узнаешь, что один на другого написал заявление в Антикор и требует того посадить лет на десять. Это просто мафия и все, — убежден Дмитрий Шишкин.

Он признался, что работая в киностудии, уже сталкивался с подобного рода проблемами, когда они пытались честно отобрать молодых сценаристов и режиссеров для съемок дебютных проектов.

Все закончилось тем, что пришли агашки и привели своих тупых учеников, потому что они просто свои, отметят учителя в интервью и дадут откат с каждого проекта. Ничего хорошего не могу сказать и про молодых режиссеров, пасущихся на Казахфильме и берущих иногда даже престижные кинопремии. Молодые режиссеры часто либо берут деньги на проект по госфинансированию и параллельно на те же деньги снимают  второй фильм, уже частный, для фестивалей, либо выкручиваются в экспертном совете агашек и снимают сразу фестивальный под брендом Казахфильма и своей компании – копродакшн, — рассказывает Дмитрий Шишкин.

На взгляд бывшего пиар-директора Казахфильма, никто пока не смог доказать, что фестивальное кино – это искусство. Зачастую на международных фестивалях, славящихся стереотипами о том, что в Азии живется плохо, премии удостаивается именно та картина, которая эту самую идею отражает.

Я не понимаю, зачем на это госденьги тратить, можно ведь найти олигарха с девиантным восприятием реальности и снимать про «жопу мира» сколько угодно. Параллельно с миром Казахфильма и вообще кино за госденьги, вполне нормально живет мир коммерческого кино, где поняли, что за комедии на местную тематику можно заработать неплохие деньги. Люди, делающие коммерческое кино, живут самостоятельно и свободно, а снимающие культурные исторические картины — несвободны и целуют руки правителям, иногда устраивают истерики, вымогая деньги на свою «высокую культуру», которую легко отдают во власть цензуры, — рассказывает Дмитрий Шишкин.

Он также считает, что исторические фильмы частным студиям просто невыгодно снимать, так как  они просто не окупятся.

Историческое кино – это дорого, а рынок у нас маленький. Максимальные сборы  примерно составят миллиард тенге, из которых 50% нужно отдать кинотеатрам ( 500 миллионов тенге) и еще затратить деньги на дорогостоящие декорации и костюмы. А это минимум 3 миллиона долларов на проект. Вот это должно финансировать государство, потому что никто за нас историческое кино про казахов снимать не будет, а наше историческое кино никому не нужно ни в Голливуде, ни даже в России, Монголии или Узбекистане – у них своя история и свои интересы. Авантюра с «Кочевником» это прекрасно показала.

Дмитрий Шишкин убежден, что новые «реформы» с созданием или ликвидацией центра кино не имеют никакого значения для развития отечественного кинематографа, а скорее «отвлекают внимание общественности от решения реальных проблем сферы».

Речь идет опять всего лишь о перенаправлении финансовых потоков и контроля за ними. И эти деньги опять там внизу раздербанят эти агашки и выдадут какой-то очередной эпик фейл, — считает Дмитрий Шишкин.

Коррупционные скандалы

Напомним, в 2024 году прокуроры выявили хищения на 400 миллионов тенге в компании «Казахфильм». Тогда предположили, что речь идет о фильме  Акана Сатаева «Ұлы дала таңы» — «Рассвет великой степи».

По данным Министерства культуры, в 2020 году на этот фильм было выделено 511 миллионов тенге, а спустя год — еще 1,9 миллиарда тенге. В прокате он не окупился, собрав всего 111 миллионов тенге. Как отмечается на сайте киноресурсов, одним из продюсеров фильма была Алия Назарбаева.

В этом году киностудия собирается снять девять новых кинопроектов, четыре из них будут сняты на финансирование Государственного центра поддержки национального кино  (ГЦПНК), а пять – за деньги спонсоров. Напомним, до коррупционных скандалов деньги на съемку государственных фильмов распределял сам «Казахфильм».

Весь бюджет, выделяемый на проект, должен быть виден в кадре. Мы сделаем все возможное и невозможное, чтобы эти средства доходили до должного уровня и проекты снимались свободно без никаких преград, — отметил президент «Казахфильма» Азамат Сатыбалды.

Как сейчас обстоят дела с проверками президент киностудии затруднился ответить. Он пояснил, что этим вопросом будут заниматься правоохранительные органы.