Русские идут!

Этот экзистенциальный вопрос становится ключевым как для власти, так и для общества. И если первая отвечает на него в оптимистично-успокоительном тоне, то второе в этом далеко не уверено.

В соцсетях и на кухнях обсуждают разные сценарии – от роста безработицы среди казахстанцев, якобы рискующих не выдержать конкуренции со специалистами из соседней страны, до формирования «пятой колонны», грозящей спровоцировать продолжение российской «спецоперации» в Украине на территории граничащих с РФ казахстанских областей. Впрочем, второй кейс едва ли реален и может объясняться господствующими в определённых слоях общества алармистскими настроениями.

В экспертном сообществе тоже нет единогласия, хотя  эмоциональный градус не так высок. К примеру, большинство специалистов склонны согласиться с министром труда и социальной защиты ТамаройДуйсеновой, утверждающей: «Бояться того, что они (приезжающие из России-авт.) могут сильно повлиять на наш национальный рынок труда, не стоит. На сегодня, с учётом тех данных, которые мы имеем, большого влияния на рынок труда нет. Но в договоре ЕАЭС предусмотрены ещё и ограничительные меры. Если такое большое количество наплыва будет продолжаться, и, если это будет влиять на нашу нацбезопасность, в этом случае, конечно, мы будем принимать соответствующие ограничительные меры в рамках договора ЕАЭС». Как заявила министр на брифинге в последних числах сентября, квота на привлечение иностранной рабочей силы на нынешний год – 28 тысяч человек, из которых разрешение на работу в нашей стране получили только 15 тысяч – чуть больше половины. Однако, по её же словам, приезжающие из стран ЕАЭС в таком разрешении не нуждаются. Непонятно в таком случае, как власти страны собираются «принимать ограничительные меры в рамках договора ЕАЭС? Тем более, что многочисленные высказывания самих россиян в наших СМИ и в соцсетях свидетельствуют: большинство из них готовы на любые условия работы ради легализации своего пребывания в нашей стране. Отказывать им в этом – значит нарушать евразийские соглашения, а добиваться их пересмотра, требуя созыва саммита ЕАЭС хотя бы на уровне глав правительств в нынешней «приближенной к боевой» ситуации не слишком перспективно.

Вот почему правительство вынуждено метаться между двух огней. С одной стороны, министры говорят очевидные вещи о приоритетной поддержке казахстанских граждан, а с другой глава Миннацэкономики Алибек Куантыров заявляет: «Есть рабочие места, которые не востребованы казахстанцами, на которые приезжают гастарбайтеры. Соответственно, эти места могут занять и приезжающие граждане из других стран. Есть сезонные работы, на которые казахстанцы не идут, есть строительные работы, к примеру. Мы же знаем, где работают гастарбайтеры, соответственно, эти места и могут быть заняты». По этой логике, в ближайшие месяцы москвичи с петербуржцами и самарцы с астраханцами выйдут на улицы наших городов с метлами, лопатами и кирками.

Однако, такое едва ли возможно. Ведь большинство приехавших из России с начала там «спецоперации» (24 февраля) и «частичной мобилизации» (21 сентября) имеют приличную профессиональную подготовку и вполне могут конкурировать с местными в таких сферах, как IT, связь и логистика, реклама и PR. Не стоит забывать, что помимо россиян это могут быть и украинцы, по всем международным стандартам имеющие право на  статус беженцев.

В общем, в случае дальнейшего обострения российско-украинского конфликта можно говорить об угрозе, если не гуманитарной катастрофы, то серьёзного ухудшения социальной ситуации в Казахстане. А ситуация эта и сейчас далека от идеала, в чём каждый может убедиться, что называется, на собственной шкуре.

Очевидно, что власти страны, понимая это, заинтересованы прежде всего в сохранении стабильности и согласия в обществе. В контексте близкого начала общенациональных электоральных кампаний – президентских выборов осенью этого года и парламентских в первой половине следующего – это звучит уже не как идеологическое клише, а как практическая задача, от успешного решения которой зависит, без преувеличения, сохранение нашей государственности.

И здесь ситуация в решающей степени зависит от эффективности экономической политики властей – создания новых рабочих мест с высокой добавленной стоимостью, диверсификации и демонополизации экономики, действенности антиинфляционных мер, решительности и бескомпромиссности в борьбе с коррупцией. Когда казахстанцы увидят реальные успехи на этих «фронтах», они по-настоящему поверят в провозглашенный президентом курс на новый Казахстан, поймут привлекательность избранного страной курса – особенно на фоне происходящего у соседей.

Касым-Жомарт Токаев, безусловно, прав, говоря о том, что любой кризис (в нашем случае, потенциально возможный миграционный) – не только испытание, но и окно возможностей. Сегодняшняя Россия, балансирующая на грани полной изоляции, тем не менее, остаётся крупнейшим торговым партнёром Казахстана, наши страны связывают тысячи экономических, социальных, гуманитарных и просто человеческих цепочек. И раздающиеся сегодня призывы из соцсетей закрыть границу (что, учитывая её протяжённость, едва ли реально) или выйти из того же Евразийского союза звучат по меньшей мере странно, как и иллюзии определённой части отечественного бизнес-сообщества о «самодостаточности» Казахстана и без торгово-экономического взаимодействия с Россией. Последнее смешно  хотя бы потому, что государство, зажатое между двумя крупнейшими геополитическими игроками, и, к тому же, лишённое выхода к морю, самодостаточным быть не может по определению. Однако, учитывая кардинально изменившийся расклад на постсоветском пространстве и в мире, Казахстан может и должен претендовать на роль некоей «земли обетованной» для передовых производств и квалифицированных кадров. В этом смысле «бегство» из России мозгов и квалифицированных рабочих рук, помноженное на релокацию к нам от соседей западных и российских производств – то самое окно возможностей, о котором постоянно напоминает президент.

Как говорят в таких случаях, не было бы счастья, да несчастье помогло. Наша страна получает уникальную возможность диверсифицировать экономику, слезть с нефтяной иглы. Разумеется, это долгоиграющий эффект. Но уже в ближайшее время при правильном подходе мы получим быструю выгоду – расширение налогооблагаемой базы, рост доходной части бюджета. На фоне амбициозных планов построения справедливого, социально ориентированного государства это, разумеется, лишним не будет. О чём прямо сказал на недавнем заседании правительства министр национальной экономики Алибек Куантыров.

Многие комментаторы в соцсетях тревожатся насчет влияния массового исхода россиян из своей страны на криминальную обстановку в Казахстане. На брифинге в Службе центральных коммуникаций глава МВД Марат Ахметжанов пообещал не выдавать россиян их государству только за попытку избежать мобилизации. Они могут быть выданы только, если совершили в своей или в нашей стране уголовное преступление, сказал г-н Ахметжанов, сославшись на Минскую конвенцию. «Если военкоматы будут искать, это не является правовым основанием для их выдачи», – уточнил главный полицейский.

Казахстанские эксперты, прокомментировавшие слова министра внутренних дел, хоть и не спешат согласиться с его последней фразой (уклонение от призыва с недавних пор стало у соседей не проступком, а именно преступлением), всё же сходятся во мнении: это будет для наших «гостей поневоле» серьёзным сдерживающим фактором.  «С одной стороны есть опасение, что в связи с розыском будут предприниматься определённые усилия в рамках системы правового обмена, и мы обязаны будем предоставить эту информацию. Или же при совершении правонарушения возникает риск депортации на родину, что является для них нежелательным сценарием. Поэтому прибывшие, я думаю, будут вести себя тихо и законопослушно», – считает политолог Талгат Калиев.

Итак, подведём итоги.  Системных рисков от «российского нашествия» опасаться вряд ли стоит.  Тем более, что большинство «понаехавших» не собирается у нас задерживаться: по данным МВД 65 тысяч из почти 100 тысяч прибывших с 21 сентября уже покинули наш гостеприимный край в поисках более комфортной гавани. С чем можно только поздравить и их, и нас.